Уходят прямо на глазах старые домишки Новотроицка. Когда-то мне они казались большими и вечными, как окружающие отроги хребтов. В северной части улицы Сверкуновской пока еще стоит большой дом, постройки начала 20 века. О его возрасте указывается в домовой книге нынешних хозяев и в вырезанной дате на верхних венцах сруба, прямо, под крышей — 1901 год. Прежде, он красовался среди соседских строений, возвышаясь на каменном фундаменте – неслыханная роскошь для Новотроицка.
Но на его веку пришлось испытать перенос с одного конца когда-то обширной усадьбы на другой. Был утрачен каменный фундамент, просели бревна сеней, опуская низко когда-то высокое крыльцо. Да и весь дом как бы пригнулся пониже под гнетом векового возраста.
Построили его Платону Константиновичу Сверкунову (1879-1938) после Китайского похода, перед Русско-японской войной, где он получил ЗОВО 4 степени за бои 15-26 февраля 1905 г. И, хотя, Платон Константинович родился и вырос в Ново-Георгиевском поселке, душой он тяготел к родным местам своего отца, Константина Матвеевича, младшего сына в семье вдовы Клавдии Николаевны.
Отца, Константина Матвеевича, тоже тянуло в родной станичный поселок. В 1917 году он был перебрался из Ново-Георгиевска, был домохозяином ветхого домишка, рядом с большим пятистенком, в котором выросли дети вдовы, его братья Еким, Матвей, Тит, Иван и сестра Стефанида. Вниз по улице, на той же стороне, построили во второй половине 19 века другой большой пятистенок старшему сыну вдовы, Матвею Матвеевичу, георгиевскому кавалеру.
Матвей Сверкунов был бездетным, и они с женой Сашей (Александрой Ивановной) усыновили троих детей от первого брака у родного брата Тита, моего настоящего прадеда – Перфила, Марфу, Пелагею. Марфа «Китовна» стала женой одного из Переводчиковых, Пелагею выдали взамуж в Нижний Кокуй. А мой прадед Перфил Титович, с уходом из жизни приемного отца-дяди, стал хозяином большого нового пятистенка, где росли его дети, внуки и мы – правнуки.
Я хорошо помнила тонкие бревешки старого «дома Константина», в котором, позже, непродолжительное время, проживали семьи наших близких сверкуновских родственников, не имевших своего жилья. Моему деду, Владимиру Перфильевичу, Платон доводился двоюродным дядей. Однако, разница в возрасте совсем не мешала доброму общению. Привлекала моего деда не только храбрость и отвага Платона Константиновича, но и его разносторонняя образованность. Несомненно, яркий пример ближайших родственников, награжденных знаками отличия Военного ордена Св. Георгия, отдавших силу и здоровье на войне, воспитывал моего деда большим патриотом.
Усадьбу свою Платон Константинович разместил вдали от родственников, на самом северном окончании Сверкуновской улицы, где широкий простор предгорной степи и рядом – новые дома героев Китайского похода и Русско-японской войны 1904-1905 г.г., поселившихся в станичном Новотроицке — Кузнецова Степана Алексеевича, Подойницына Емельяна Матвеевича.
Но недолго обживал свое новое «родовое гнездо» Платон Константинович. Вихрь событий второго десятилетия 20 века, оставили его без привычных жизненных устоев. Он не изменил присяге царю и Отечеству и принял на свою долю многие лишения и смерть. Мне теперь не узнать, о чем они беседовали с Владимиром Перфильевичем, одно могу сказать, что разговоры эти были «по душам». Мой дед не мог пройти мимо чужого горя, не мог бы отвернуться от родного человека. Известно только, что, начиная с конца 1920-х, Платона Константиновича неоднократно арестовывали и держали под следствием. Без сомнения, его не обошло стороной и раскулачивание.
Новый дом так и не стал его постоянным пристанищем. Судя по всему, новотроицкий комбед прибрал к рукам пустующее здание после ухода из жизни Константина Матвеевича, как и другие дома зажиточных новотроицких жителей. Вероятно, они служили казенными квартирами для тех жителей Новотроицка, которым необходимо было улучшить свои жилищные условия. До 1937г. в доме Платона проживала семья новотроицкого жителя Евграфа Лапина. Жена Евграфа Николаевича была сестрой новотроицкого учителя Филиппова Афанасия Эразмовича, который проживал недалеко, в бывшем доме Кузнецова С.А. и его раскулаченных потомков. С внуком Евграфа Николаевича мы встретились в Иркутске,и он был удивлен, что я так немало знала о судьбе их семьи.
Жена Платона Константиновича с сыном Петром жили в Ново-Георгиевске. О ней у моих близких родственников не осталось воспоминаний. Зато помнили, каким внутренне надломленным вернулся Платон Константинович из очередного тюремного заключения. Работники ОГПУ умели «ломать» даже таких сильных и энергичных людей. Окончательно судьба Платона Константиновича Сверкунова решилась приговором «Тройкой УНКВД» в 1938 году, по статье 58-10 УК РСФСР к ВМН. Годом ранее был расстрелян и Евграф Лапин. Теперь уже «дом Платона» окончательно осиротел.
На усадьбе разместили «Заготскот». Дом перенесли в нижний край усадьбы и сделали в нем контору. Сюда пригнал летом 1941г. стадо коров из Ложниково мамин двоюродный брат Александр Лаврентьевич Литвинцев, перед уходом на фронт. На обратном пути он зашел в дом своей тетки Афанасии, застал там лишь 13-летнюю Юну, мою маму, которая угостила его чаем со свежим земляничным вареньем. Мама моя всю жизнь корила себя, что после ухода брата, подтерла следы от его грязных сапог («замыла следы»)…
На северной части усадьбы Платона были землянки китайцев, к которым мы в детстве приходили в гости. Некоторые жители Новотроицка работали в конторе «Заготскота». Отличить их можно было по длинным, грязно-серого цвета прорезиненным плащам с капюшонами, в которых они ходили в любое время года, кроме зимы. Дядя Геннадий Артемьевич Кибирев («Хань») работал возчиком, и лошадь, запряженная в телегу, часто стояла у его дома на Сверкуновской улице.
Из близких родных, после смерти Платона, осталась его сестра Евдокия (Евгения) Константиновна – легендарная «бабушка Дюна», о которой часто вспоминала моя мама. Евдокия была девушкой бойкой и вышла в Новотроицке замуж за Семиона Петухова, родила немало детей, рано овдовела. Позже жила с семьей сына Александра, погибшего на фронте, в доме раскулаченного Сверкунова Филиппа, сына прапрадеда Тита от второго брака. Пятистенок этот недолго стоял пустым, отличался своей чистотой и ухоженностью, в передней висели красивые иконы. Даже маленькое окошко в сенях было со стеклом…
После смерти бабушки Дюны, уже после войны, мама моя ходила в поселок Дражный, где жил Петр Сверкунов, известить его, об этом печальном событии. Петр Платонович работал художником-оформителем в комбинате «Балейзолото». Потом он переехал в Читу и там работал в пединституте, поддерживал добрые отношения с моим дядей Станиславом Владимировичем. Где-то у меня хранятся письма его жены Станиславу, написанные уже после ухода из жизни Петра Платоновича.
В альбоме деда Владимира Перфильевича я увидела дореволюционный фотоснимок молодого мужчины в военной форме. Надпись в нижней части паспарту из серого картона рукой деда дала понять, что это младший брат Платона Константиновича – Карп.
Мне долгое время многое было непонятно о судьбе потомков Константина Матвеевича, я не знала насколько они близки были моему деду. «Пролили свет» рассказы мамы в ее последние годы жизни, сведения из архивных документов, найденных Екатериной Аникиной, ссылки на документы, хранящиеся в РГВИА и опубликованные Михаилом Шестаковым на «Предыстории» (НЕРЧИНСКИЕ КАЗАЧЬИ ПОЛКИ (1-й и 2-й) — стр. 19 — Предыстория (predistoria.org):
«… Сверкунов Карп Константинович казак Новотроицкой станицы болен Лазар. Петроградского Воскресен. Новодевич. Монастыря 11.04.1916 …»
Пока я шла долгий путь к осознанию наших родственных отношений, фотоснимок Карпа Константиновича на десяток с лишним лет пропал из моего архива, и я уже потеряла надежду его найти. Но, благодаря сестре Ольге, которая называет мои очередные краеведческие и родоведческие статьи – бестселлерами и вполне одобряет мое увлечение, не так давно фотоснимок нашелся, и я обрела возможность снова увидеть изображение Карпа Константиновича. Прожил он совсем недолгую жизнь – 24 года. Окончание его «земного пути» — 1916 год, годы Первой мировой войны. Неясно, пока, умер ли он после болезни в 1916 или был позже убит на фронте?
М. В. Шестаков дал ссылку и на документы о награждении К.К.Сверкунова – «… казак 1-го Нерчинского полка Забайкальского казачьего войска, Георгиевский крест IV-й степени (Солдатский), номер награждения 456978. Место рождения – Новотроицкая станица …» (Российский Государственный Военно-Исторический архив, фонд-Печатные издания, опись – Печатные издания, дело – 1922). Т.е. Карп Константинович — не только участник войны, но и георгиевский кавалер. Традиция продолжилась…